(Начало в части 1)
Вообще, разночтения – крайне интересная тема. Многие известнейшие ахматовские стихи в архиве Дилакторской звучат немного по-другому. «Свободным и чистым тебя донесем…» (вместо «пронесем»). Не «виевых», а «под тяжестью впавших век». «А туда, где Мать Твоя стояла, так никто взглянуть и не посмел». И многое иное. Есть, например, стихи, принадлежащие Шилейко («Последним дням не прекословь», 1915), но в «Бежецкой тетрадке», списке с 3-го тома, они даны как ахматовские, причем, там есть разночтение и еще одно незавершенное четверостишье, которого нет среди опубликованных источников.
«Бежецкая тетрадь». Стихи 1915 г. (Шилейко, Ахматова – ?)
Тетрадочка из Бежецка (называю ее так по месту обнаружения) неопровержимо подтверждает постоянный творческий контакт Дилакторской и Ахматовой. Так, стихи, датированные 1961 годом и опубликованные в США в 1981-82 гг. в Альманахе литературы и искусства № 2-3 неким неизвестным автором, «из архива Дилакторской» (Тименчик ёрничал по поводу этой публикации, объявив ее инсинуацией) один к одному совпадают с теми, что записаны в найденной в Бежецке тетради-списке; больше вообще этих Ахматовских стихов нигде нет. На мой вопрос к одной даме-профессору из ИРЛИ, мол, почему эти стихи неизвестны, та высказалась о поэтической слабости стихотворения и предположила, что у составителей не возникло интереса к его публикации. Не комментирую, вопрос вкуса – субъективный, это лишь частное мнение.
ФОТО 8
Публикация стихов Ахматовой в США, полное совпадение с ее стихами, записанными рукой Н. Дилакторской, как безусловное доказательство их контакта и сотрудничества.
Никто из специалистов, с кем я общалась, не смог до конца прояснить этот и многие другие моменты. По поводу разночтений ахматовских стихов в архиве Дилакторской у меня опубликованы две статьи.
Но возникает закономерный вопрос – а причем тут Кралин? Роль его, как мы видим, невелика (мы сами могли позже обнародовать Ахматовские рукописи – моя мать вполне бы это сделала), и некоторые выводы его подчас неточны. Вернее будет, он сказал только то, что знал. Откуда же такая ненависть к нему коллег, желание принизить, почему на него все так ополчились?
ЧАСТЬ 2.
Гонения на «гения»
Итак, постараюсь теперь прокомментировать статью, пересланную мне. Называется она «Фальсификация рукописей Анны Ахматовой как актуальная проблема текстологии» (Сюжетология и сюжетография. 2023. № 1. С. 26–68.) Автор Петр Александрович Дружинин, российский историк и писатель. Поскольку в данной публикации две части, и вторая не имеет к нам никакого отношения, все мои комментарии будут касаться только вопросов, связанных с Кралиным и архивом Дилакторской.
С самого начала удивляет подход – г-н Дружинин перечисляет статьи разных авторов по данной теме, просто их содержание, без критической оценки информации. Нет сравнения и разъяснения разных, подчас противоречивых мнений. Нет вообще критического авторского отношения к цитируемым источникам. То есть, практически отсутствует исследовательский элемент, а наблюдается только описательный. На это имеются свои причины. Потому что, как несложно увидеть, красной линией проходит доминанта личного мнения одного единственного специалиста, которое (именно личное мнение, а не научное обоснование!) берется за критерий истины. Он может просто пальчиком погрозить, а может и резко «ша, киндер» сказать маститым ученым. Этим великим гуру, единственным ахматоведом всех времен и народов объявляется израильский профессор со скромной ученой степенью, выходец из бывшей СССР, Роман Тименчик.
В чем же суть проблемы? Автор пишет, что в конце 90-х годов у отдельных российских коллекционеров, имена которых указываются в статье, появились автографы Ахматовой, которые приписываются архиву Дилакторской. То есть, после кончины Наталии Леонидовны некий коллекционер по фамилии Луценко стал приобретать листочки со стихами Анны Андреевны, в которых были разночтения и некоторые новые неизвестные строки. Точнее пусть скажут коллекционеры, я этих листочков не видела. Сначала это всех изумило и обрадовало, потом кто-то сказал – а вдруг это «фальшак», и далее начались дебаты, которые не прекращаются по сей день. Что же смутило? Предположим, большое количество новых автографов. Но это ведь не аргумент. Далее, почерк. Но кому первому пришли в голову сомнения? И на каком основании? Тут надо быть очень искушенным специалистом, чтобы судить о почерке. Причем, если «Публичка» скинулась и перекупила стихи, то почерк тогда их явно не смущал. Качество самих стихов? И тоже спорный вопрос, он явно субъективен. Где критерий истины?
В итоге во всем обвинили Кралина. Только сначала его объявили «гением», равного которому нет в мире. Здесь вообще анекдотично. Михаил Мейлах по поводу находки заявил: «Такое может подделать только гений». Поскольку гениев-ахматоведов у нас нет – читай, подделать не может никто, это замечательные стихи и Мейлах подтверждает их подлинность. Или все-таки гении есть? В этой фразе автор статьи почему-то увидел тонкий намек Мейлаха на Михала Кралина. Даже пишет – «свидетельство Мейлаха» (того, что Кралин – гений). Тогда получается, что именно Кралин является уникальнейшим специалистом, который вхож во все тонкости жизни и творчества Ахматовой. Как никто иной. Этакий великий Моцарт на фоне мелкотравчатых неудачников. В общем, до того, как провозгласить Кралина фальсификатором, его публично возводят в ранг гения. И без шуток. Выдающийся ученый-ахматовед, и гениальный поэт в одном флаконе. К тому же, он назван экстрасенсом всех времен и народов – преступную связь с духом Ахматовой ему приписывала сама директор Фонтанного дома, бедный Мессинг в гробу от зависти переворачивается.
Но почему именно его? Почему вообще возникли сомнения в подлинности этих артефактов? Сначала ведь все восторгались.
Мне пришлось провести небольшое частное расследование, и я узнала, что был один любитель (или собиратель) старинных открыток, знакомый с Кралиным по психиатрической лечебнице. Именно этот человек, поссорившись с Михаилом, стал на всех углах поносить его и утверждать, что листочки, которыми так восторгаются, на самом деле не подлинные. Вероятно, это было из зависти. Сам он ничего такого не сделал в научной карьере. А потом этот человек вдруг покончил с собой, повесился. Кому надо, пусть вспомнит, о ком идет речь. Здесь-то, скорее всего, и было заложено начало сомнения. Возможно, что за этот выброс негатива зацепились те, кому выгодно опровергнуть подлинность автографов, а также опорочить имя Кралина. Просто воспользовались определенные лица. Тут, похоже, стоят чьи-то личные амбиции и отношения между учеными и коллекционерами. Ну и, конечно, автограф что-то стоит, а просто бумажка – ничего, а если их много, то страдают чьи-то финансовые интересы и личные амбиции.
Но почему никто не обратился к законной наследнице архива Майе Михайловне Дилакторской, моей матери, проживавшей в Таллине, а затем в Петербурге? Или же непосредственно ко мне, чтобы я дала контакт? У всего научного сообщества на протяжении почти трех десятилетий, простите, мозгов не хватило найти и спросить наследников??? Не поверю.
Решить все споры можно было очень просто. Мы официально продали часть архива в ИРЛИ, от моего имени, и там сохранились все мои контакты, притом, что я не меняла ни адреса, ни фамилии. Могли бы просто позвонить или написать мне на домашний адрес и изложить суть проблемы. Или же написать по Таллинскому адресу, куда приезжал сотрудник ИРЛИ. Далее, в Петербургском университете и Пушкинском Доме долгие годы работали, соответственно, профессор Елена Душечкина и ее супруг, которые прекрасно знали нашу семью, мы в Таллине были соседями по прежней квартире. Найти Майю Дилакторскую в Эстонии вообще не сложно, она там одна. Господин консул Эстонии тех лет был другом и коллегой моего деда-геолога, знал нашу семью. Майя Михайловна человек контактный, она сразу бы ответила, мол, да, я продаю, а что? Имею полное право. Или же сказала бы, что в глаза не видела этих бумажек. Вот тогда и ищите того гения, кто рисует «фальшивки». Никаких сомнений, другого наследника у Дилакторской нет. В конце концов, до конца 2018-го года можно было обратиться непосредственно к моей матери, пока она была жива, вместо того, чтобы устраивать бесконечные баталии на ахматоведческом фронте. Такая логика понятна и ребенку. Увы…
Или выгодно было в чьих-то интересах не искать наследников?
Что вы на это скажете, господа обвинители? А лично к самому Кралину кто-нибудь обращался? Ну, мол, ответь, Михаил, ты это писал али нет? А он бы сказал, ну да, я ведь сумасшедший, шизофреник, у меня вообще инвалидность пожизненная, что хочу, то и делаю. Или удивился и послал бы подальше. Его любой ответ, всяко, тоже аргумент… Никто не спрашивал. Кралин же впрямую объявляется фальсификатором только после кончины и при отсутствии друга или наследника, способного защитить его честь и достоинство.
Формировалось нарочито негативное мнение ради чьей-то корыстной выгоды.
Также никто не дал мой контакт и автору данной статьи. А он там делает много ляпов, называя рукописный двухтомник «машинописным», есть много биографических неточностей в перепевке цитируемых им некоторых полуграмотных статей.
Давайте сейчас по ним и пройдемся.
Одной из причин появления фальсификатов, сначала пишет г-н Дружинин, является почерк Ахматовой, который легко подделать. Так, хорошо, логика ясна. Но тогда причем здесь Кралин? Подделка почерка (просто корыстное искушение) и написание «гениальных» стихов – совершенно разные вещи. Ниже автор пишет уже о качестве самих стихов. Сначала полный восторг, потом «а это плохие стихи». Но ведь далее он рассматривает как раз тот случай, когда поэтически слабое ахматовское стихотворение подверглось сомнению на подлинность по этой причине. Поясняя, что вообще взгляды на поэзию субъективны. Равно как и на почерк. И разве гений мог бы написать примитивный текст?
Читаем, откуда что взялось. Автор дает цитату Рутмана, мол, наследники, разбирая архив, нашли рукописи, вложенные в конверты писем, которые Наталии Леонидовне присылал с фронта брат. Это же потом переписано и Тименчиком. Но тут всё с ног на голову: воевала-то сама Наталия Леонидовна!
Н.Л. Дилакторская в годы войны
Ни на каком фронте мой дед не был, он вообще никогда не был военным – занимался обороной и как ученый возглавлял в эвакуации производство стекла для оптики. В блокадном Ленинграде был зам. начальника ПВХО Герценовского института, эвакуирован в марте 1942 года. Все это свыше 20-ти лет можно найти в открытом доступе, ленивый не посмотрит. Да и такого количества писем он не писал сестре! На Северном Кавказе, куда попал Николай Леонидович, началась фашистская оккупация. В страшные дни холокоста мой дед спасал от уничтожения несчастных, обреченных на смерть евреев, рискуя жизнью, своей и семьи (жена и ребенок) – немцы его подозревали и внесли всю семью в список на расстрел. Удалось спастись. Потом он попал в сталинские застенки (см. Репрессированные геологи. Николай Леонидович Дилакторский). В такой ситуации особо не распишешься, а тут такое количество листочков со стихами – ну явно не только же в конвертах они были!
Совсем анекдотичную версию излагает в 2001 году некая Э. Дажунц, питерская журналистка с подмоченной репутацией. Откуда она только это взяла… Мол, наследники Дилакторской выносили на помойку коробки со старыми бумагами, коллекционер заглянул в них и обмер… Так нашелся тайник Ахматовских стихов. Стоп, ребята, это интересная и даже прикольная байка, но как такое вообще могло осуществиться, никто не спросит? Некий коллекционер из Питера, не иначе как ведомый своей глубокой интуицией, не зная ни людей, ни адреса, срочно делает себе эстонскую визу, приезжает в Таллин, бежит на помоечку на улице Лембиту, день в день и час в час, и останавливает тупых наследников, которые выбрасывали сокровище, старые коробки с клопами, не догадываясь об их содержимом. (Учитывая, что на самом деле все перебиралось и аккуратно просматривалось далеко не глупыми людьми).
И эту «клюкву» спокойно пропускают наши ученые, даже не анализируя!
Я уж не говорю о том, какую характеристику дает Тименчик моей тете. Цитируя непроверенные данные, приводимые Луценко (вопрос: а откуда сам Луценко взял сведения, он же не был знаком с Наталией Леонидовной), он называет ее «скрытной, влюбленной в поэзию Ахматовой, замкнутой», а потом обвиняет в сексотстве, ориентируясь на дневник Л.В. Шапориной (слова Шапориной ничем не подтверждаются, это только слова – злословили многие, в том числе и сама Ахматова, и Шапорина в ее адрес; говорились крайне недобрые слова и в адрес других дам их круга – см. архив Дилакторской, ИРЛИ). Ответ из архива ФСБ относительно Дилакторской как «агента КГБ» – отрицательный, согласно моему официальному запросу. Определить Дилакторскую однозначно в разряд агентов спецслужб только на основании бабьих сплетен не совсем корректно для ученого-исследователя. Но раз она категорически записана Тименчиком в ряды тайных шпионов, то, исходя из этой логики, Ахматова никак не могла устроить у нее тайник. И точка.
А если это были просто переписанные стихи? Не тайник-хранилище, а то, с чем они работали – есть же машинописные листки с разночтениями, и оно же есть в тетрадях, что мы уже видели. Хотя это и не столь принципиально.
Давайте все-таки вернемся к версии, что это подлинники, продаваемые моей матерью. Хотя это нельзя ни доказать, ни опровергнуть. Она планировала заранее, что когда-нибудь переедет на ПМЖ в Россию. Многие предметы редкости сложно было вывезти из Эстонии – это при несомненном подтверждении правообладания. Поэтому некоторые картины, принадлежавшие нашей семье, мать переправляла в Россию тайком, с помощью друзей, рискуя, что всё конфискуют на границе. То, что не столь памятно, проще было продать insitu. Майя Михайловна постоянно общалась с коллекционерами, скупщиками антиквариата в Таллине. Она не особо-то нуждалась в деньгах, как несложно понять. Но ориентирована была на переезд. Плюс постоянное нытье «бедной» сестры. Как я уже говорила, продавались из семейного архива ценные вещи, унаследованные ею (картины, предметы антиквариата, также отдельные ценные рукописи из архива Н.Л. Дилакторской – там ведь не только Ахматовские были! – и т. д). Учитывая ее отношение к Ахматовой, возможно, она таким образом просто избавлялась от лишнего бумажного хлама. Кто-то из таллинских антикваров потом привозил в Россию и перепродавал что-то питерским и иным коллекционерам, почему бы нет? Возможно, что и те ахматовские листочки, при этом выдавая себя за «родственника». Отсюда и игра в испорченный телефон. Кралин был человеком грамотным, да и уточнил бы многие биографические моменты. А здесь наговаривалась куча информации, подчас весьма далекой от правды. Потом это публиковалось, тиражировалось и принималось за истину. Ведь если таллинские продавцы раритетов (или это был один человек) сказали бы, что они не родня, покупатель мог быстро отыскать в Таллине Дилакторских и обратиться напрямую, минуя посредника. Логично, по-моему.
Найдите другое объяснение, почему биографическая информация искажена.
Я вообще не могу представить, а как иначе-то могло быть – ну, допустим, Кралин это писал, и что, сам же передавал, переодевался до неузнаваемости, менял голос, как Шерлок Холмс, идущий на дело, да еще и с сочиненной зачем-то полуправдивой байкой? А потом сам же цинично консультировал Луценко как ахматовед… Или Луценко и иные коллекционеры были с ним в тайном преступном сговоре? Тут явно не сходится что-то. Но никто не задумывался над таким простым вопросом.
Продолжим экскурс по статье. Вот любопытная цитата: «В июле 1998 г. на Ахматовских чтениях серьезной критике новооткрытую Ахматову подверг проф. Р. Д. Тименчик: «один из главных мировых авторитетов ахматоведения» заявил, что «сейчас известно и собрано практически всё, что написано Ахматовой», т. е. допускал появление лишь ранее неизвестных писем или дарительных надписей, но не творческих рукописей Ахматовой, тем самым полемизируя с утверждением А. М. Луценко, что «множество ее неизвестных рукописей находятся в частных руках».
То есть, авторитет сказал, что ничего не может быть, потому что не может быть. Вот только полемикой это никак назвать нельзя, это диктат. Всё новое объявляется с ходу «фальшивками». Старший приказал… Так значит, проблема с идентификацией текста и почерка вторична по отношению к Тименчиковскому запрету на научный поиск априори?
А вот еще всем щелчок по носу: «утверждение, что «идентификацией текстов никто всерьез не занимался» должно было дискредитировать высказывания Р. Д. Тименчика и целой группы исследователей, игнорировать мнение которой как минимум неакадемично».
Вот так, и никак иначе. Слушайте старших, думать будут за вас.
Послушались. Читаем дальше. Как видно, на фоне нового веяния «вопросом подлинности рукописей из «архива Дилакторской» озаботилась Российская Национальная библиотека: чем больше рассматривали сотрудники РНБ свое приобретение, тем более сомнительным оно им казалось».
В общем, сидели-сидели, рассматривали и медитировали: оно – не оно… Неплохой подход, чисто научный! А если бы Тименчик не высказался относительно запрета на все новое а, наоборот, приветствовал бы его? Рассматривали бы как раньше и радовались приобретению? Допустим на минутку, что это всё-таки фальшивки. Вот вы купили на базаре у неизвестного дяденьки щенка ньюфаундленда без документов, мол, чистопородный… а он вырос размером с левретку. К кому теперь будут претензии? Денежки уже заплачены. Да, надо было спросить хоть родословную… Кстати, Э. Дажунц приводит цены в долларах на черном рынке на автографы Ахматовой – от 50 до 500 «зеленых». Любопытно, а кто ей об этом сообщил? Не тот ли самый дяденька, что торгует на базаре левретками?.. (Налоговая служба почему-то не заинтересовалась законностью сделки).
Шутки-шутками, а подтверждение подлинности – важный момент. И вот мы перешли к вопросу с экспертизой. Или экспертизами.
Сколько их было, спрашиваю сотрудников ИРЛИ. Поводят плечами. А где можно ознакомиться? В ответ, мол, нигде – информация закрытая. Но Вы верьте, точно – Кралин писал.
Вообще-то, повторюсь, спроси они в свое время наследницу архива, Майю Михайловну, и никакой экспертизы не нужно. Да-нет… Отмечу, что в 2011 году меня без особого труда отыскал один профессор из Токио, его интересовала биография и творчество Наталии Леонидовны. Написал электронное письмо по месту моей работы в СПб епархии РПЦ, где я числилась в списке сотрудников. Секретарь переслала письмо мне. Всего-то делов, как говорится. Это к вопросу о «трудности» найти Дилакторскую. И ещё: в письме от 16 сентября 2002 года моя мать написала мне следующие строки: «Старшей девочке пока будем посылать, это в рассрочку проданный тёткин архив, о котором ты не пожелала даже высказаться. Осталось получить…» И далее четырехзначные суммы в кронах и трёхзначные в долларах. Правда сказать, меня действительно тогда не интересовал архив. И я не знаю, что продавалось. Письмо это сохранилось. Что-то еще надо пояснять? Но вернемся к экспертизе.
Кто ее проводил? Как делалась, на каком материале? Пока ничего конкретного. Где фактологическое подтверждение? Увы...
Я задала вопрос по поводу экспертизы одному известному ученому-профессору (имена фигурантов сейчас не называю, напишу подробнее в книге). Вот что он ответил:
«РНБ приобрела рукописи у Луценко. Но через некоторое время до библиотеки дошла молва о поддельности этих автографов (их показали Тименчику), они объявили, что они ошиблись и вернули автографы Луценко. Тогда Аркадий Михайлович обратился по каким-то своим каналам в соответствующий отдел МВД, там ему сделали почерковедческую экспертизу. Луценко мне её показывал. Не воспроизведу дословно, но смысл был в том, что эксперт не опровергает подлинности автографов, хотя для стопроцентной уверенности материала недостаточно (так уклончиво). Вскоре в Институте мировой литературы готовилось собрание сочинений Ахматовой. Луценко показал некоторые автографы составительнице Н. Королевой. Та, хорошо знакомая с почерком Ахматовой, уверенно включила некоторые из луценковских материалов в это собрание. Конечно за этим последовали возмущения "партии Тименчика" (она же: "антикралинская")».
Отметим, что в статье Дружинина приводятся факты вопиющего хамства и агрессии этих «партийцев» в отношении г-жи Королевой, как и ее возмущение оным.
В этом же электронном письме можно прочитать такие слова профессора:
«Луценко показывал свое приобретение Тименчику (тот посетил его) и Тименчик озадаченно восхищался (!) новыми текстами Ахматовой в этом собрании [эти слова совпадают со свидетельством Рутмана, см. ниже]. Но вскоре Миша Кралин <…> простодушно обмолвился, что поэтическое вдохновение диктуется ему свыше Анной Ахматовой. Как соединились эти вещания Миши с приобретенной Луценко "Ахматовианой" – не могу сейчас установить. Но "всплывший" значительный объем автографов Ахматовой соединился с мишиными откровениями. Так распространилась версия, что приобретенные Луценко автографы написаны (подделаны), на самом деле Кралиным».
Давайте сейчас вникнем в слова – Миша (так многие его называют и сейчас, по его никнейму «Миша Кралин» в сообществах) сказал, что «вдохновение диктуется Ахматовой». Хорошо, ну и что тут криминального? Духовная связь, преемственность… Ничего в этих словах не указывает на Кралина как фальсификатора. К тому же, он еще и поэт! Отметим, что в начале 90-х тема с духами и экстрасенсами стала очень популярной и модной, поскольку раньше десятилетиями был запрет на все мистическое. Нужно понимать, что именно в то время и прозвучали такие слова. Что же именно слышала от Кралина директор Фонтанного дома? Что он в простодушье сказал? И кто-то может подтвердить точность формулировки? А ведь это очень важно! Мне она говорила другое – про привидение или духа, диктующих стихи. Прямо как у Данте или Сведенборга. Профессор, чей ответ я привожу, говорит о вдохновении. «Я так сжился с образом Ахматовой, что могу писать за нее стихи!» – такие слова приводит Дружинин. Откуда он это взял? Что же всё-таки на самом деле было сказано (и было ли, при столь разных трактовках чему тут верить)? Опять же, а если предположить, что слова вырвались у человека, желающего подчеркнуть свою значимость, просто ради личных амбиций? Не потому ли и рукописный бесценный томик он у нас выпросил? Вопросов много.
Но в статье Дружинина приводятся сомнительные слова, без доказательства их подлинности. Верьте, что так оно и было.
Теперь по экспертизам. Итак, свидетельство ученого, который вступил в полемику с Тименчиком – экспертизу заказывал сам коллекционер. Тименчик удостоил его хамоватой отповедью (см. статью в журнале «НЛО» 2015 года), возмутившись тем, что кто-то не подчиняется его слову. Что же ещё пишется «партией Тименчика» в этой связи? Смотрим статью Дружинина и соответствующие ссылки в ней.
«… от имени РНБ автографы отправили на исследование. Экспертизу проводила главный эксперт Экспертно-криминалистического управления ГУВД СПб и Лен. области полковник милиции Людмила Сысоева. Опыт работы – 27 лет. <…> Для сравнения предоставили более двадцати образцов почерка Ахматовой, выполненных в разные годы чернилами и карандашом. Обнаружилось, что при внешнем сходстве некоторых признаков, которые бросаются в глаза, имеется множество существенных различий. Эксперт дала однозначный ответ: это почерк не Анны Ахматовой [Дажунц, 2001]».
Где-то тут нестыковочка. Наш профессор говорит, что Луценко показывал ему эту экспертизу, организованную им самим, журналистка же утверждает, что ее проводила РНБ. И в итоге – весьма разные слова. Похоже, что уклончивый вердикт эксперта не устроил «тименчиковцев», и они заказали журналистке написать об отрицательном результате, формируя общественное мнение. Ведь при этом никто не показывал официальный документ! (Или он остался у Луценко, который им его зачитал). Свою версию «тименчиковцы» принимают далее уже как некий догмат и на его основании диктуют всем свои правила. (Знакомая картина для современного мира, увы… Да и не только современного, этот алгоритм – найти «виновного» путем формирования общественного мнения на эмоциях и полуправде – широко был известен во все века). Читаем:
«Газета «Санкт-Петербургские ведомости», следившая за развитием событий, заказала собственную экспертизу в ЭКУ ГУВД, отправив факсимиле публикаций С. А. Савченко и А. М. Луценко, а о полученном ответе известила читателей: «Ответ тот же: “Рукописные тексты, опубликованные в “Автографах…”, выполнены не Ахматовой А. А., а каким-то другим лицом с подражанием почерку Ахматовой А. А.» [Дажунц, 2021]».
Думаю, что 21 год – это недосмотр редактора, в библиографической ссылке 2001 год. Как делалась экспертиза? Кем? С чем сравнивалась? Ответа нет, просто верьте словам. Право сказать, настоящий журналист провел бы свое расследование и в первую очередь нашел Дилакторских, что, как мы видим, было весьма нетрудно даже для далекой Японии. А оно ей надо? Заказной характер статьи налицо! Поехали дальше.
«… завотделом рукописей Людмила Бучина, однако, далеко не столь категорична. – К сожалению, экспертиза была проведена некорректно, – признается она. – И в этом наша вина. Мы предоставили для сравнения с карандашными записями тексты, написанные ручкой. А ведь «орудие» письма очень сильно влияет на почерк. К тому же эксперт с самого начала знал, что речь идет об Ахматовой, и соблюсти чистоту исследования не удалось. Теперь к этому эксперту уже обращаться нельзя, а других специалистов такого класса у нас в городе нет. Но дело не только в этом. Кроме почерковедческой нужна еще и источниковедческая экспертиза (ссылка на Рутмана, 2000)».
Странно, что Дружинин пропускает такие серьезные моменты – Л. Бучина пишет, что сравнивались карандашные тексты с написанными чернилами, и это некорректно, и что заранее эксперт всё знал. И далее – больше никто не сможет корректно провести экспертизу, нарушена чистота исследования. Выполненные в разные годы чернилами и карандашом, пишет журналистка. Небрежность, или техзадание на искажение фактов? (Больше почему-то верится заведующей рукописным отделом РНБ). Сам Дружинин никак на это не реагирует, просто приводит противоречивую информацию, и всё. На следующий год экспертизу делает газета, причем, в ней уже фигурирует имя и другого коллекционера. Хоть сказано, что больше не получится, нет специалистов, и т. д. Можно ли тогда считать корректными выводы Э. Дажунц? Отрицательный ответ эксперта – где он, кем определен вердикт, с чем сравнивались рукописи?
Есть догмат о непогрешимости Папы Римского для верующих католиков. Но догмат о непогрешимости мнения Тименчика в вопросах ахматоведения, это как-то антинаучно, уж извините.
Итак, экспертиз было две, или три. Первая проведена коллекционером (им самим, или совместно с РНБ). Ответ расплывчатый. Экспертиза некорректная. Больше ее уже не сделаешь на таком уровне. Всё правильно? Смотрим дальше статью Дружинина.
«Результаты выводов этих экспертиз (где всё-таки можно с ними ознакомиться???) укрепили позицию тех, кто изначально возражал против оригинальности рукописей. В. А. Черных в 2000 г. указал на «серьезные сомнения в подлинности ахматовских текстов или, точнее, текстов, приписываемых Ахматовой в недавних публикациях А. Луценко и С. Савченко» [Черных, 2000, c. 422]. Р. Д. Тименчик вовсе назвал эти рукописи «унылыми самопальными виршами» [2000, c. 67]. В. В. Мусатов счел текст «мистификацией» 2007, c. 463]».
Словечко «укрепили», как лично мне кажется, в связи с изложенным выше лучше сочетается со словом «веру», нежели чем «позицию»…
Но сначала ведь Тименчик восторгался, об этом мы читаем у Рутмана. Вот его слова:
«…рукописи держали в руках всего несколько человек. Среди них, между прочим, и сам мэтр – Роман Тименчик, чьим именем "осеняют" себя оппоненты Луценко. Как рассказывает Аркадий Михайлович, увидев пожелтевшие листки со стихами, мэтр пришел в страшное волнение. Ни словом, ни намеком о фальсификации не обмолвился. Сказал только, что все это нужно изучать... (Рутман, 2000)».
А далее, мы уже знаем, о «полемике» с Луценко и запрете на всё новое. В статье Дружинина Кралин уже впрямую назван фальсификатором, приводится текст одной из рукописей (которую, вероятно, ранее держал в руках восторженный Тименчик), мол, вот это строки Ахматовой, а разночтение с известной версией – Кралинский фальсификат.
Но почему именно Кралинский, если даже мы представим себе, что это не подлинник? Да вот, мол, почерк Кралина где-то немного похож на почерк Ахматовой. Так пишет Дружинин, приводя листочек с каракулями. Да и «унылые самопальные вирши», сетует Тименчик. Критикуя Кралинскую книгу «Победившее смерть слово», Тименчик жалуется также на некорректность Кралина в историко-литературоведческих реконструкциях. Я вот тут совершенно не спорю, вполне возможно, что он и прав. В итоге, мнение мэтра – и поэт плохой, и ученый так себе.
Но тогда причем тут «свидетельство» Мейлаха, что подделка принадлежит только гению? Выходит тогда, что это точно не Кралин писал. Ибо «гений» – не гений… Шизофрения какая-то.
Вот пример из серии «один мэтр сказал»: «Относительно спорности «Ахматовианы» из этого собрания сразу высказался Р. Д. Тименчик: «У меня, например, в упомянутой книге Варавы вызвали сомнения надпись на Четках «Хорошему Л. И. на память Ахматова 1928 г.» И не до конца уверен в надписи «Моей Кохиноре. 8.II.26». И, несомненно, не рука Ахматовой – «Люсе» 1926 г., надпись Сергею Спасскому 1939 года, стихотворение «Надпись на “Подорожнике”» – все подделки» [Тименчик, 2014]».
«Вызвали сомнения, не уверен, нет – всё подделки». Таков критерий истины. Зачем вообще тогда на экспертизы ссылаться, непонятно.
Уважаемый читатель наверное думает, а не пора ли остановиться. Тут ведь четко видна политика этого господина – объявить себя единственным в мире ахматоведом и управлять научным сообществом. Формировать общественное мнение и продвигать свои интересы. С. Савченко и ныне покойный А. Луценко – коллекционеры, богатые, в общем-то, люди, и отношение к ним – а не коммерческий ли подход: сбить цены на одни рукописи, продвинуть что-то другое, а потом кто-то перекупит обесцененные рукописи по дешевке? Кралин подобными делами не занимался, не потому ли он всегда был чужд такому «научному» сообществу? Есть только один великий ахматовед. Это так, потому что я сказал. Остальных устраним, остальным анафема.
«Если у меня возникнет вопрос, издать ли стихи или вставить зубы, – писал мне как-то Михаил из Винниц в начале 2000 годов, – то я сделал бы выбор в пользу зубов. Но нет средств ни на то, ни на другое». Похоже, что при жизни его что-то сломило. Правда, он не ни разу ни на кого не жаловался, наша дружеская переписка сохранилась, я передавала письма Кларенсу. Как Миша жил, насколько бедствовал – можно было бы узнать из них.
А Тименчик, окончательно устранив уже покойного конкурента (он читал и «благословил» в печать эту Дружининскую статью), управляет своей «империей Сальери» – что скажет, то и выполняется. Моё слово – закон. Кто против – забить авторитетом, погрозить пальчиком или сказать резче. Кому как.
Postscriptum
У этой истории очень неожиданное продолжение. Я в 2022 году «засветилась» в сети, разыскивая несчастного Кларенса. Кому только не писала. Тетушкину тетрадь так и не спасла. Но познакомилась с разными людьми. Там оказались и друзья, и коллеги, и даже ученики Михаила Кралина. Все из разных городов, и мы никогда не виделись раньше.
Люди, как выяснилось, очень высоко ценят Михаила и чтут его память. Так, одна дама из Москвы пожертвовала крупную сумму денег на достойный памятник на кладбище. Дизайн памятника обсуждали все вместе. Теперь на могиле поэта вместо повалившегося деревянного креста стоит стела.
«Рыцарь Тени». Надгробие установлено в Винницах в сентябре 2023 г.
Другая присоединилась к идее сохранения памяти Михаила. Она не только также пожертвовала деньги, но и передала всю электронную базу стихов – работа идёт большая, но силами друзей стихи Михаила Кралина наконец-то увидят свет. А сейчас эта дама каждый день публикует его стихи Вконтакте. Соседка и приятельница Кралиных по Винницам добивается согласия местной администрации о сохранении памяти Кралина как выдающегося деятеля культуры.
Но это еще не всё. Некий петербургский историк, проживающий ныне в Израиле, узнав о беде, случившейся с архивом «дяди Миши», как он называет своего учителя, связался с наследником-наркоманом и выкупил у него весь архив, включая и ту тетушкину тетрадь – спас уникальный рукописный Ахматовский том. Низкий поклон этому человеку! Как я узнала, Тименчик тут же попытался подбить к нему клинья и стал заинтересованно расспрашивать про архив Кралина.
Зачем оно ему, как вы думаете?
А теперь о законности.
«Доказать, что известные фальшивые образцы принадлежат его перу, наверное, не составило бы большого труда. Если бы было заведено уголовное дело. Но руководители РНБ, те лица, которые, исходя из логики вещей, должны были бы такое дело инициировать, молчат» – написала Дажунц в конце своей статьи.
Имя Кралина тогда не указывалось, был лишь намек. Сейчас же «фальсификатор» объявлен официально. Подленько так, только после смерти человека. Доказательств, как мы видим, приведено не было, только намеки и полуправда. Если бы спросили наследников, опубликовали результаты экспертиз, чтобы любой читатель мог убедиться в корректности претензий – тогда другое дело, вопросов нет. А при таком подходе фигурантом дела (если принять, что это не подлинники) мог быть абсолютно любой более-менее грамотный специалист, не обязательно Кралин. Да хотя бы тот же Тименчик…
И еще, об уголовном деле. Здесь нет предмета для заведения дела, сплошные эмоции. Ну, купили что-то с рук по ценам черного рынка, на что жаловаться? Хорошо, налоговая не заинтересовалась. А вот автору статьи г-ну Дружинину реально может светить дело об оскорблении чести и достоинства человека, без доказательств, с которыми могли бы согласиться правоохранительные органы. Возможно, что кто-то из друзей или учеников почившего Кралина и займется этим вопросом. Даем ссылку юриста:
«Согласно Ст. 128.2 УК РФ, клевета, т.е. распространение ложных сведений, порочащих честь и достоинство, содержащееся в публичном выступлении, наказывается лишением свободы сроком до 2-х лет.
К сожалению, защита чести и достоинства умерших не закреплена в УК РФ, но по Гражданскому кодексу ч.1 ст. 152 привлечь клеветников возможно».
Наш завершающий аккорд прозвучит на мажорных нотах.
Вот слова самой Ахматовой о «мальчике из Винниц». Расшифровка видеозаписи беседы с петербургской писательницей Еленой Михайловной Чечушковой, ныне здравствующей (полный текст ранее публиковался мною):
«Ну-ну-ну! Что я? Я уже старая, а вот в Винницах живет мальчик Кралин Михаил. Если в России есть такие мальчики, то Россия не пропала».
Елена Суланга
(Е. Ст. Дилакторская),
член СП России.
Октябрь 2023г.
